Лидия СЫЧЕВА, “РФ сегодня”
Страна гор — Дагестан
Дагестан, по мнению местных жителей, тихая республика — это вам не взбалмошная Чечня, от которой можно ждать чего угодно! Правда, на мэра Махачкалы Саида Амирова совершено уже больше десятка покушений, и он получил тяжелую травму позвоночника… Но рядом ласковые волны Каспийского моря, горный воздух лечит равнинный “сплин”, а знаменитые дагестанские коньяки — украшение любого застолья. Жить бы да жить в этой местности-курорте, но всю республику недавно потрясло убийство Магомедсалиха Гусаева, министра по национальной политике, информации и внешним связям Дагестана. Человека, не связанного ни с бизнесом, ни с криминалом, ни с большой политикой. Именно благодаря своей честности он и смог в свое время переиграть Удугова в информационной войне на Кавказе... Тихая республика Дагестан, вот и убивают здесь, по мнению махачкалинцев, не всех подряд, как во времена беспредела середины 90-х, а направленно, точечно — или очень хороших, или совсем плохих. Милиция борется с криминалом, как может, в том числе и нестандартными мерами — не надо удивляться, если на улице сотрудники ДПС остановят машину для проведения специальной акции. Суть ее — в обдирании тонирующей пленки со стекол автомобиля. Постановление Госсовета...
О том, каков нынешний Дагестан, я беседую с народным поэтом республики Абдулой Дагановым, главным редактором литературных журналов (здесь они выходят на семи языках). Сын чабана, он получил образование сначала в МГУ, а после на Высших литературных курсах. Ныне такая биография невозможна: нет у сыновей честных сельских тружеников денег, чтобы получать образование в столице; да и в Литературном институте молодежь, пишущую на родных языках, больше не учат.
— Верхушка приватизировала все, — с горечью говорит поэт. — У нас есть очень богатые и очень бедные. Сильные захватили собственность, а трудовой народ остался ни с чем. В советское время тиражи журналов на национальных языках доходили до 15—20 тысяч, а в самую тяжелую пору 90-х годов они упали до 300—400 экземпляров. Людям нужен был хлеб, а не слово. Журналы оказались на грани закрытия. Сделать народ немым легко, а для того чтобы он заговорил на языке красоты и мудрости, нужны годы и десятилетия... Помогло обращение к первому лицу в республике. Магомедали Магомедович нашел возможность нам помочь, поддержать журналы. И все же у моих редакторов очень низкая зарплата. Разве можно прожить на 1700—1800 рублей? Почему об этом не думают власти?!
Средняя зарплата в Дагестане — 2247 рублей (по России — 5047 рублей), а безработных здесь 194,3 тысячи, выше этот показатель только в Краснодарском крае. Плюс соседство с беспокойной Чечней, плюс мнения о том, что за последнее время сторонников ваххабизма в республике не стало меньше, поскольку “фундаментализм имеет свойство заполнять собой пропасть между нищетой и богатством”. Вот почему Рамазан Абдулатипов, член Комитета Совета Федерации по международным делам, ситуацию в Дагестане оценивает очень осторожно: “До идеала далеко, но следует учитывать реальность, через которую пришлось пройти республике в недавнем прошлом. Тут и активизация национальных движений, и война в Чечне, и вторжение ваххабитов в Дагестан, переворот и убийства в самой Махачкале. И все же ситуацию в Дагестане при всей ее нынешней сложности удается контролировать, и это можно считать заслугой нынешнего руководства республики. В Дагестане нет открытых межнациональных конфликтов”.
Таково нынешнее время. Но каким бы оно ни было, оно — наше. В Дагестане 2003 год объявлен Годом Расула Гамзатова. Знаменитому поэту исполнилось 80 лет.
Сократ Кавказа
В Сочи Расула Гамзатова поздравлял Президент, наградил его орденом Андрея Первозванного. Этот телесюжет обошел все центральные каналы. А вот как чествовали поэта на родине, Россия не увидела. К сожалению…
Здесь, в Махачкале, вдруг стало ясно: Расул Гамзатов — фигура политическая. Много чиновного люда он, поэт, собрал вокруг себя, и приехали гости в подавляющем большинстве случаев не из чувства долга, а чтобы выразить свое уважение и любовь. На торжественном заседании в Русском театре Виктор Казанцев читал для юбиляра стихи собственного сочинения. Поздравить поэта приехали президенты Кабардино-Балкарии, Осетии и Ингушетии, командующий СКВО и председатель парламента Адыгеи, сладкоголосый Бюль-Бюль оглы (теперь министр культуры Азербайджана) и посол Грузии в России Зураб Абашидзе (сын известного поэта), делегации из Туркмении, Казахстана, Украины… Собралась почти вся литературная Россия — писатели из Карачаево-Черкесии, Чечни, Калмыкии, Бурятии. Это чувство единения, братства, которое царило на празднике, иногда дарило иллюзию, что все собравшиеся вместе с юбиляром помолодели лет на двадцать и вернулись во времена непоказной дружбы народов, когда были “пятнадцать республик — пятнадцать сестер”. На горе Тарки-Тау, откуда видна вся Махачкала, заложили памятный камень: здесь со временем будет воздвигнут монумент “Белым журавлям”.
“Да здравствует наш родной Дагестан, форпост России на южных рубежах!” — восклицал на празднике седой генерал, а мальчишки-горцы, крепкие, сильные, летали в зажигательной лезгинке, удивляя гостей своей удалью и статью. Все как в лучшие времена, только выше, в горах, можно было увидеть автоматчиков в бронежилетах, оцепивших место торжеств... Значит, прошлые, спокойные годы никогда уже не вернутся на Кавказ, если даже в такие знаменательные дни нет уверенности, что не взорвется бомба, не прогремит взрыв, не прольется кровь?! Как пролилась она в соседнем Каспийске в святой праздник 9 Мая. Дагестанцы помнят об этом...
Расул Гамзатович — мудрый человек, и каждое его слово люди до сих пор ловят с глубочайшим вниманием и уважением. Влияние его, как и каждого крупного поэта, огромно. Лейла Абекизова, председатель Союза писателей Карачаево-Черкесии, так говорит о его главной заслуге: “Расул Гамзатов рассказал миру, чту есть народы Кавказа. Он переведен на 70 языков, и через его лирику, философскую, афористичную, мир узнал кавказцев. Их представления о долге и чести, о достоинстве и добрососедстве. В последние годы у нас утвердилась базарная кличка — “лицо кавказской национальности”. Поэт — вот истинное лицо Кавказа! Такие, как Гамзатов, могут возродить единство наших народов...”
Да, Гамзатов — голос кавказцев, но ни разу он не пошатнул словом розни или ненависти Дагестан, никогда не подписывал подметных писем к властям с призывами “раздавить гадину” или расправиться с “красно-коричневыми”. А ведь мог бы! Одно слово, одна строфа — и вспыхнула бы гражданская война на Кавказе. А Гамзатов — мир, благородство, любовь к женщине, память и мудрость. В том, что многонациональный Дагестан устоял в эпоху перемен, не превратился в этнический ад, где преследуют по национальному признаку, есть огромная его заслуга. Не вызывает сомнений — будь в Чечено-Ингушской Республике поэтическая фигура, равная Расулу Гамзатову, не возникло бы там после ни одурманивающего влияния Дудаева, ни диктата Басаева, ни заезжих “мессий” вроде Хаттаба... Всего лишь стихи, всего лишь слово — а сколько жизней спасено, сколько сбережено горьких женских слез, сколько подарено мира и радости! Вот что такое поэт. И потому чествование Гамзатова в Дагестане — с прекрасным концертом (который мы никогда не увидим по центральному телевидению), с пышным фейерверком, с праздничными транспарантами на улицах — может показаться почти культом. Выручает в этом случае доля иронии, с которой сам юбиляр относится к торжествам:
— Когда мне исполнилось 60 лет, Михаил Шолохов прислал телеграмму: поздравляю вас с грустной датой... Что бы он, интересно, про нынешнюю дату сказал?! Вот здесь говорят: вы — великий. Я не такой хороший, как вы думаете, я себя лучше знаю. Но я и не такой плохой, как думают многие другие...
И в горе, и в радости
“Россия сильна дружбой народов”, “Россия — наш общий дом”, “И в горе, и в радости — вместе” — эти лозунги встречают махачкалинцы на главных улицах. Наглядная агитация, констатация факта? Или выражение в слове тех чувств, что есть в сердце? Во всяком случае, такие транспаранты намного приятнее для глаз, чем те, что развешаны на улицах Москвы, — изображение кривоклювой птицы и подпись: “Мы тоже жители Москвы”. Впрочем, эта социальная реклама, кажется, связана с охраной природы, а не с дружбой народов. Но как без нее, без этой дружбы, жить, на каких основах строить государство?!
Овацией встретили дагестанцы выступление Валентина Сорокина, заместителя председателя исполкома Международного Сообщества писательских союзов:
— Я, русский поэт, очень люблю поэта Расула Гамзатова, поэта всех народов великого Союза Советских Социалистических Республик! Я хочу, чтобы над его мудрой седой головой, над его родным Дагестаном, над нашей родной Россией летели, плакали, пели белые журавли! Гамзатов — сын Дагестана, пророк и певец Кавказа, защитник СССР!..
“СССР” — слово-ключ к сердцам дагестанцев. Ни один народ в пору существования советской державы не пропал, не сгинул, не потерял своей самобытности и языка; напротив, многие обрели письменность, вырастили интеллигенцию, стали известны миру как носители уникальной культуры и философии. Феномен Расула Гамзатова, сына аварского народа, был возможен только в пору СССР, когда центральная власть не жалела сил и средств на поддержку национальных окраин, на популяризацию культуры, книги, образования. Ясность государственной национальной политики, уверенность в завтрашнем дне, возможность приобщиться к самым высоким образцам мировой классической культуры — в этих условиях росли народы России. Ныне, несмотря на “свободу”, этот путь потерян. Разрушен институт переводчиков, и молодые люди, пробующие себя в литературе, предпочитают писать на русском, а не на родном языке; писательские союзы брошены на произвол судьбы в рыночную стихию, и, допустим, в многонациональной Карачаево-Черкесии выходит в год одна книжка на всех... А главное — и об этом говорят и писатели, и читатели — вектор развития национально-культурной политики в стране никому не ясен. Ладно, если бы речь шла об укреплении государствообразующего народа, русского. Увы и увы: “Русский фашизм страшнее немецкого”, — заявляют представители федеральных властей. (Вот радость-то кавказским ваххабитам!) Или, может быть, как и в советское время, у нас все делается для выравнивания социально-культурного положения народов? Но какое может быть выравнивание, когда нет денег на издание книг на родных языках, нет переводчиков, нет заинтересованности в том, чтобы появлялись новые Расулы Гамзатовы, Мустаи Каримы, Кайсыны Кулиевы. Воистину единственным культурным плодом с древа дружбы народов постсоветского времени можно назвать телераскрутку Верки Сердючки. Но не маловато ли сие для признания эффективности нашей национально-культурной политики?!
Если в обществе нет социальной справедливости, если в качестве господствующей идеологии культивируется социал-дарвинизм, то никакой гармонии в межнациональных отношениях быть не может. Конечно, эпохе информационного общества вообще свойственна нивелировка национальных, религиозных и языковых особенностей. Но так ли она неизбежна? И по своей ли воле мы делаем этот выбор в пользу национально-культурного усреднения, унификации? Народы, не утратившие своей генетической крепости, как могут, сопротивляются роли, которую отводит им новый мировой порядок. Эта роль — место даже не в Вавилонской башне, а в “бараке”, куда поступают обноски и объедки общества потребления...
— Нас, горцев, завоевал не Ермолов, нас “завоевали” Пушкин и Лермонтов, — сказал как-то Расул Гамзатов.
Слово — сила. Слово, умноженное на мощь электронных СМИ, — информационное оружие. “Тату”, Максим Галкин, Евгений Петросян, писатель-матерщинник Виктор Ерофеев — давно уже не стеснительные гости в наших домах, а развязные “оккупанты”. Но там, где народ любит и почитает своих национальных поэтов, никакие нашествия бескультурья не страшны. Потому что “Пусть гордый финн не вспомнит мое имя, // Не упомянет пусть меня калмык. // Но горцы будут с песнями моими // Веками жить, храня родной язык!..”.